Категория|Рейтинг|Размер: джен, R, миди (4391 слово)
Пейринг|Персонажи: Петр Пьер Форкосиган, Корделия Нейсмит Форкосиган, Эйрел Форкосиган
Жанр: юмор, трэш, жизнеописание
Краткое содержание: биография самых выдающихся представителей семейства Форкосиганов. Всё - чистая правда!
Предупреждения: много, ОЧЕНЬ много ненормативной лексики
читать дальше
1. Петр Форкосиган
Вот вы знаете, кто такие медоеды? Это страшные твари, страшные. На Земле водились когда-то, да что там водились, до сих пор водятся наверняка. Им что потоп, что война, им похуй на все, они, суки, везде выживут. А почему? Да потому что этим тварям на все похуй!
Вот и на Барраяре есть свои медоеды, только не звери, а люди. Но зато какие!
Короче, жил на Барраяре один мужик, Петр Форкосиган звали. Вот он настоящий медоед! Когда он был совсем мелким пацаном, на планету высыпал вражеский десант. Плазмотроны, флаера новые-кленовые, пушки-хуюшки, всё вот это вот. Любой пацан бы уже давно под мамкину юбку сныкался и обосрался бы там от страха. Но не Петька, нет! Этот сразу взял ноги в руки, коня в зубы и в горы поскакал. Там старика-императора нашёл, хуем своим малолетним об стол ударил, буду, говорит, врагов крошить!
Не, оно понятно, Петька-то пацан смышлёный был, знал, как людьми командовать. Да, сука, в 14 лет! Не сычом за коммом задротствовал, а прямо по-настоящему шпилил. Взял саблю, лошадку (лошадей он вообще всегда уважал), будёновку нацепил и в партизанах служить стал.
Вообще, таких много было в то время. Под юбки барраярцы лезут, только чтобы бабский зад пощупать. Ну или мужицкий, но об этом они не говорят. А за мамку прячутся только до тех пор, пока стоять на своих двоих не научатся. Вот и Петька такой: ща я всем этим размалёванным покажу и хуй свой, и саблю. Особенно саблю.
На Барраяре тогда вообще нихрена не было, не плазмотроны, а какие-то трёхлинейки древнющие, как дерьмо мамонта, и вместо танков у них – лошади (тоже, наверное, медоеды). Но ему хватило, и Петька задорно крошил в кашицу вражин-захватчиков, отсекал им размалёванные головы и жрал лица. Император ему быстренько звание генерала и выдал. Мол, иди отсюда, кроши кого хочешь, только отвяжись.
Но Петьку так просто не сплавишь. Он на стол императору кучу скальпов вывалил, и его ещё сильнее зауважали, а ЧСВ вообще все планки пробило. А потом Петька вырос и решил, что пора ему и бабский зад пощупать. Только абы кого он щупать не хотел, а стукнул елдой по столу и сказал, что женится на дочери своего старшего другана, принца Ксава. Ксав с женой тогда на Бете был и не знал, но если б Петька захотел, его бы хуй и дотуда достал. Но так или иначе, Оливию за него отдали в жёны, и он с ней быстренько начал детей строгать, двух до конца войны ещё настрогал, потом снова покрошил ещё пачку вражин размалёванных, а потом те вкрай оборзели и на его город бомбу скинули.
Народу полегло-погорело – тьма! У любого другого бы уже давно всё нахрен упало, приполз бы если и не к мамке, то к правителю своему, сопли размазывать. Но Петька же, сука, медоед! Некогда ему сопли размазывать! Там подсуетился, сям, и вражин всей кодлой они таки выбили. Была там ещё принца Ксава немалая заслуга, потому что он долго-долго на Бете топил за то, что их Барраяр жмут, и когда бетанцы наконец зенки свои раскрыли, то выдали ему и флаеров новых-кленовых, и пушек, и танков, и газонокосилок с вертикальным взлётом. Только Петька всё равно на лошади своей продолжал вражин крошить, а потом война закончилась, и цеты нахрен свалили к себе домой со словами "да ну нахуй, тут медоеды одни, лучше пойдём на сакуру позалипаем".
Петька уже нормальный взрослый мужик такой был, жена, двое детей, все дела. Ему бы домик у озера и медовухи бочку, да не вышло. Вернее, он так сначала и планировал, но вскоре после того, как старый император кони двинул, его сын на троне кукухой поехал окончательно. Решил, что все вокруг враги, выкинул из окна дворца сначала министров, а потом решил, что его родичи – вот главные враги, и всех велел прирезать по-быстренькому.
И тут Петьке прилетело! Собрались они, значит, по-культурному за столом всем семейством, а тут влетели бравые солдатики и начали крошить семью Петьки.
– Суки! – закричал медоед-генерал. – Порежу всех нахуй!
У него после той ночи только один сын остался, так Петька его в охапку и огородами – это он ещё с оккупации умел, огородами топить. Встретился он со своими друганами – Ксавом и Эзаром (этот тоже тот еще медоед). Посидели они, выпили, подумали, а с похмелья решили, что Юрий совсем берега попутал и надо его по-быстренькому кончать, чтоб неповадно было своих же резать.
Воевали они два года, и Петька сына своего так и воспитывал – мол, вот тебе, сынок, сабля, ну ладно, вот ножик, смотри, как кого резать надо. До того навоспитывал, что сын Петькин, Эйрел, сам императора поехавшего и прирезал. Ну чтобы неповадно, значит.
Ну всё, война снова кончилась, вроде улеглось, теперь точно можно в домике у озера медовуху жрать, тем более, что новым императором Эзар стал, потому что не успел сказать: «Чур, не я!».
Так бы и постарел наш Петька-медоед, если бы сыну жениться не пришло время. Он со своими корешами посидел, подумал да и женил Эйрела на сестре его другана (и любовника, чей зад Эйрел в Академии ещё щупал). Эйрел с друганом, Джес его звали, разосрался и полетел карьеру строить в космосе. Ну круто, чо, Петька сидит себе, руки потирает.
Только его невестке скучно стало, и она начала по чужим койкам прыгать. Вот тут медоедская душа Петьки не выдержала! Вернее, сначала не выдержала душа Эйрела, он же тоже медоедом рос, так он всех двоих любовников своей жены в капусту покрошил, а потом и жену... Не, не покрошил, конечно, вроде она застрелилась, а вроде он сам. А ещё говорят, что это всё Петька подстроил, чтобы честь семьи защитить. Ну как бы медоеду на всё похуй, но не на сына же.
Оставшись без невестки и без внуков, Петька было совсем заскучал. Некого ни крошить, ни женить, но тут оп-па – подфартило. Его кореш, который на троне сидел всё это время, сперва одну войну развязал, а потом другую. Только ту, вторую, император развязал, чтобы сына своего грохнуть, но об этом тоже позже. Короче, Петькин сын притащил с войны бабу. Годную, ебабельную бетанку, рыжую, к тому же. Тут Петька и обрадовался! Вот, на старости лет буду хоть с внуками нянчиться. А то совсем делать нехрен.
Всё бы ничего, но император, кореш Петькин, тоже концы отдал, а Эйрела заместо себя регентом оставил. Только некоторые не очень умные барраярцы почему-то снова решили, что их чувак на троне, хоть и временный, не устраивает. Даром, что свой, даром, что тоже медоед. Сначала они в новую бетанскую петькину невестку газовую шашку кинули. Но ничего, и она сама выжила, и ребеночек, которого она ждала, как манны небесной. Вот только когда врачи повнимательнее глянули, на ребёнке сразу крест поставили – не будет, говорят, медоедом. Кости слабые, кривой, косой и вообще не наше племя.
Петька взъярился, начал на невестку кричать:
– Ты дура тупая, нахрена мне мутант внуком? Чему я его научу?!
– Сам придурок, пердун старый, это не мутация, а ваше злоебучее оружие. Только и думаете, как бы побольше людей покрошить!
– Ну мы же барраярцы, хуле ты ожидала!
Срались они, срались, а в столице тем временем совсем жарко стало, на малолетнего императора (при котором Эйрел регентом был) покушение совершили, но его ещё один их кореш, из старой тусовки, вытащил и довез до самого Петькиного порога. Сам не дожил, правда, и флаер разбил.
Тут Петька понял, что настало его время, и расчехлил саблю и будёновку. И лошадей, конечно, тоже расчехлил.
– Садись на лошадь, дура, представь, что с моим сыном трахаешься, кончай орать и двигай за мной, – рявкнул он на невестку, стукнул хуем по столу и повёл всех ныкаться в горах.
Но поскольку уже у всех барраярцев были и пушки, и космические корабли, и флаера, война долго не продлилась. Тут, конечно, баба эта, бетанка, всю малину подпортила мятежникам, когда чёт психанула и снесла главному из них голову. Ну, короче, медоедство, оно половым и наследственным путём передаётся. Это не точно, про бабу позже расскажу. У неё, кажется, у самой медоедские гены вскрылись.
А когда война закончилась, Петька на внука своего посмотрел... Плюнул раз, плюнул два, а потом внук тоже показал, что он не хуем делан (хотя как раз хуем) и тоже медоед, и Петька проникся. Не до конца, конечно, но лошадь подарил. Правда, перед смертью он внука знатно потроллил, оставив ему в наследство кусок земли, на которую в своё время ядрён батон сбросили, так она до сих пор инфернальным светом светится...
А потом Петька взял и помер. Нормально так помер, тихо, прям как человек, а не медоед какой. Но мы-то с вами знаем, что он тот ещё зверюга был. Настоящий мужик и барраярец. И было ему на всех похуй! Потому что медоед.
2. Корделия Нейсмит Форкосиган
Вот вы что думали, ебанутый и опасный зверь медоед – это только мужик может быть? Хуй вам, шовинисты сраные. Я сейчас про такую бабу вам расскажу! Она еще до того, как на Барраяре поселиться, медоедихой в своей Колонии Бета была, а как свалила с родной планеты, вообще с цепи сорвалась. Но обо всем по порядку.
Жила себе, значит, на Колонии Бета баба. Нормальная такая баба, с сиськами, без хуя (на Бете такое бывает, хуле), и рыжая при этом. Корделия Нейсмит. В космофлоте служила, только не военном, а исследовательском, а то ж бетанцы в этом плане ванильки совсем и почти не воюют. Они свои пушки на сторону продают, и поэтому их все боятся. И завёлся у неё мужик на службе, детей заделать предлагал, чтобы всё как у людей, значит. Только чтобы она карьеру кинула и борщи-минеты ему варила. Корделия ему тогда поверила, но объебалась, и этот хмырь взял и прокинул ее, да и с карьерой обскакал. Обиделась она тогда, но решила, что нахуй ныть, и пошла служить дальше.
Надо сказать, что в своей экспедиции она была как мамка всей команде. Только это такая мамка была, которая и соплю вытереть может, и пахана крутого построить, если пригорит.
И вот уже на новой-кленовой планете они работают, занимаются своей ботаникой, цветочки там рассматривают и козявок всяких, как на лагерь нападают какие-то уебаны. Ну, это тогда Корделия решила, что уебаны, а когда узнала, что это барраярцы были, только больше в этом убедилась. Её в тот момент там не было, поэтому ей повезло. Её барраярец притаившийся в плен взял. Правда, пареньку-бетанцу, ботанику как раз, повезло меньше, ему в перепалке другой барраярский мордоворот из своей пукалки уебанской ему так засветил, что парень хоть и жив остался, но вышел таким овощем, что лучше б сдох на месте. Но Корделия ему всю дорогу потом сопли подтирала – и ничего, не выёбывалась.
В общем, попала она в плен, и повел ее мужик к своим пещерам. Вот сука, натурально, по башке и в пещеру тащить. Мужик этот – Эйрел Форкосиган – был видный, статный, прям потечь можно, но Корделия взяла себя за яйца (ДА, ЭТО БАБА-МЕДОЕД, У НИХ ЯЙЦА ЕСТЬ! Метафизические, но стальные!) и ничего ему про свою экспедицию, скипнувшую после нападения на шаттле, не сказала. Но зато помогла Эйрелу его собственный корабль у бунтовщиков отбить и построить всех ебланов, которые его кинули. Там вообще мутная история была, но Корделия тётка еще и четкая, поэтому сразу решила, за кого она тут топит и кто кому друг.
Когда её Эйрел замуж позвал, она прихуела так знатно, но в тот раз сказать ничего не успела, потому что сбежала, а потом война началась, куда она и отправилась. Её и там в плен взяли, тоже барраярец один, но тот был не медоед, как Эйрел, а редкостный свиноёб, Форратьер. Он и её отыметь хотел, только не сам, а чтоб, значит, слуга попотел, но решил потом всё сам сделать. Только слуга вот обиделся, что тот мудак такую чёткую бабу трахать собрался, да горло ему и перерезал.
И тут, здрасьте-хуясьте, в каюту Эйрел вламывается. «Нихуя ж себе, нарисовался – хрен сотрёшь!» – сказала ему Корделия. А пока они вдвоём охуевали с такого совпадения, тем временем на фронте – на орбите Эскобара, то есть – вся главная движуха началась. Как там всё месилово шло и что это за всратая война была такая, то к делу отношения не имеет. Это один старый барраярский хрен, дохуя хитрожопый, он же император Эзар, замутил, чтобы своего сына и его дружков-уебанов грохнуть.
А Корделия уже в чёткий плен попала. Там не по-свиноёбски было, конечно, но все равно так себе. Охуела уже в ебанись пойми который раз, когда в лагере на нарах её как чёткого пахана встретили. И когда домой возвращали, чуть ли не жопу лизали. А она люто и бешено не любила, когда ей жопу лизали, поэтому слала всех нахуй. Тех, кто не понимал, она слала нахуй ногой по яйцам. Вот так с президентом Беты вышло. Он ей орден, а она ему – по яйцам, ибо нехуй. Не затем она домой приехала. А ещё на Эйрела, её мужика так-то, вся её родина бочку катила, и за это Корделия тоже хуярила. Кого по яйцам, а кого по щщам.
Родина не оценила такого порыва, и Корделию сначала разжаловали, а потом чуть в дурку не упекли. Мол, нехуй с врагами путаться, и всё такое. Корделия это дело просекла и въебала своей психотерапине. Устроила вместо сеанса натурально бабские бои, макнула её головой в аквариум и свалила. На Барраяр свалила, а куда ещё. Заявилась к Эйрелу, мол, обещал – давай женись, а то хуле. Он сперва подумал, что это к нему белочка с перепоя пришла, но нет. А потом взял и женился, потому что мужик чёткий и слово держит.
На Барраяре Корделия поднялась знатно, свои порядки начала наводить, зажила, короче! А тут старый император откинулся, и она стала не просто бабой замужней, а хоба так – женой регента. А это, я вам скажу, охуеть какой карьерный рост, не хрен собачий. Хотя ей на карьеру на самом деле насрать было, потому что годный мужик под боком был, который своим хуем не только трясти налево-направо умеет, но и, сука, гвозди им в стенку вбивает. Медоед тоже... Ну а что, сын Петра Форкосигана, вы чего ожидали?
И жили они вроде нормально, пока один малолетний имбецил в их супружескую спальню дымовую шашку не кинул. Корделия тогда на беременная была, и врачи только руками разводили – мол, вас мы, конечно, с того света достали, а вот ребёнку пизда пришла. И не в том смысле, что рожать пора, а совсем. Уебан нежизнеспособный родится, говорили, такие на Барраяре не живут. Но Корделия от аборта отказалась и стукнула хуем по столу. Метафизическим, конечно. Она же баба.
«Я вам, свиноёбы блядские, такой аборт покажу, мало, сука, никому не покажется! Тащите сюда маточные репликаторы, сейчас буду вас учить, как родину, блять, любить надо».
Тут от бабской наглости прихуел уже старый медоед Петька, и они с Корделией жутко посрались. Кто кому по щщам бы там надавал, нихрена не ясно, только они всё равно не успели – гражданская война началась.
"Заебись неделька начинается!" – сказала Корделия. Петька тут же вспомнил, что он генерал боевой, грудь медалями расхуячена, и повёл всех в горах ныкаться, а Эйрел пошёл решать со своими пацанами, как того еблана, который в войнушку не наигрался, из дворца выкурить.
Корделии по лесам шароёбиться не впервой уже было, так что она на коня села и пошла. В одной руке малолетний император, внук Эзара, в другой лошадь и капуста. Ей стрёмно, конечно, было, потому что лошадь она трогала второй раз в жизни, но она медоед, поэтому зубы сжала и пошла. И ничего, дошли, куда надо, на военной базе засели, только вот ребёнок Корделии, который в маточном репликаторе сидит, в столице остался. Когда вести из города пришли, что репликатор с её сыном в плену, Корделия чуть с катушек не съехала нахуй, собрала кодлу – и в город за ним отправилась.
«Уебу», – сказала она тогда.
«И ведь уебёт», – сказал Эйрел, когда узнал об этом.
Эйрелу, правда, никто не поверил, а зря! Недели не прошло, как заявилась его рыжая баба к ним на пафосное генеральское совещание, которое, правда, больше ебучий белый совет напоминало, и вывалила голову ушлёпка Фордариана на стол. Война после этого как-то быстро свернулась, и самые ебанутые на голову барраярцы, типа Петьки-генерала, решили на всякий случай с этой отбитой бабой не связываться, себе дороже будет.
А баба что, она медоед, ей похуй. Она этот ваш Барраяр ещё не раз потом на хую вертеть будет. А то чо они?
3. Эйрел Форкосиган
Сейчас про парня расскажу, сын Петьки Форкосигана, такой медоедище, что все прочие медоеды в углу нервно курят. В общем, Эйрел Форкосиган родился ещё во время Оккупации, когда Барраяр под цетами сидел, но тем на планете недолго тусить оставалось. Война кончилась, когда Эйрел ещё сиську просил. Да и вообще рос себе, рос парень, старался во всём походить на папку и на старшего брата, и сам не знал, что он медоед. До тех пор, пока у императора Юрия кукуха не уехала нахуй, и он не решил прирезать всю свою семью. И так вышло, что мамашу Эйрела – Оливию Форкосиган, урождённую Форбарра – и его старшего братюню угандошили люди Юрия прямо у него на глазах. Вот тогда-то пацан и озверел! Не, ну любой бы озверел на его месте.
Короче, ужин в тот вечер не удался. Эйрел со стола ножичек схватил, раз-два, положил какого-то юрьева отморозка, а потом все выжившие тикать из города принялись. Утекли, в общем, Петька-генерал, Ксав, отец Оливии, и Эзар – это который императором станет. А когда утекли, собрались и поняли, что Юрец окончательно двинулся, войну ему объявили, а своим вождём назначили Эзара. Так что в отрочестве компашка у Эйрела та ещё была – три старика, герои войны, которые новую войнушку начали, хотя Юрец сам виноват, что уж там.
Махались между собой барраярцы несколько лет. По одну сторону сторонники Эзара, типа нашего, годного парня, и его друганов, по другую – сторонники Юрца. Вот нет бы цетов так крошили, долбоёбы, а не друг друга! Но докрошились они до того, что Эзар и его друганы взяли столицу и во дворец вошли. А Юрка что, он их там ждал. Он-то, бедняга, совсем уже уехал кукушенькой, так что только и делал, что нервно ржал. Тут медоед Петька и дал своему сынуле, Эйрелу то есть, ножичек и сказал – фас, мол. Эйрелу, на минуточку, одиннадцать лет было! В эти годы все нормальные дети или по дворам играют, или письмо из Хогвартса ждут, а не императоров поехавших мочат у всех на глазах. Но ни о дворах, ни о Хогвартсе Эйрел не знал, зато знал, что по приказу этого мудилы ебанутого сложили и его братюню, и его матушку, и много ещё каких годных пацанов. Так что наш медоед малолетний Юрку ножичком и того, порешил. Ну чтобы не повадно было никому другому такое кровавое мочилово со своей роднёй устраивать.
С таким детством и с таким папашей как Петька, не стать медоедом вообще сложно, это, сука, наследственное. Однако, с тех пор как, Юрку порешили, а на царственную табуретку Эзар сел, вроде на Барраяре все наладилось, все нормальненько так зажили. Ну и рос Эйрел себе, дорос до имперской академии. Там он с одним парнишей познакомился, Джес Форратьер того звали. Пацаны задружились, а потом и до того спелись, что в жопы пялиться стали. Не, ну как бы, всем, конечно, похуй, что было в Имперской академии, то остаётся в Имперской академии, как в Вегасе. Только эти двое после выпуска пялиться продолжили. И было им похуй на общественное мнение, и на этот раз не потому что медоеды, а потому что долбоёбы феерические.
Слово за слово, хуем по столу, решил Петька Эйрела женить, чтобы не ходил здоровый нормальный пацан холостым и чтобы не говорили про него и Форратьера всякое. Ха, как будто это кого-то когда-то останавливало! Петька тут поступил не очень дальновидно и женил сына на сестре Джеса. А там та ещё сучечка была. За ней в своё время Джес подглядывал и вроде как жарил даже, но это не точно. В общем, женился Эйрел, а Форратьер скурвился со временем и вообще, связался с Зергом, сыном Эзара (это тот ещё ебанутый инфантильный пиздюк, но зато влиятельный, потому как кронпринц), стал каким-то инфернальным свиноёбом.
Всё бы ничего, свиноёбом больше, свиноёбом меньше, про Форратьеров говорят вообще, что они все такие. Только пока карьера Эйрела шла в гору, его жена стала гулять и давать всем направо и налево. Вот тут уже последний терпила не выдержит, не то, что медоед барраярский! А Эйрел терпилой не был. Нашел одного любовника жены, грохнул, тот поржал перед смертью, нашёл второго – грохнул, ну потому что сколько можно?! С женой неловко получилось, Эйрел долго ещё думал, она сама себя порешила из его плазмотрона, или таки он курок спустил, что у неё полчерепушки снесло?..
После этого всего говнища Эйрел окончательно посрался с Джесом и упоролся в карьеру. А Джес упоролся в принца Зерга и свиноёбство. А тут как по заказу, новую войнушку подвезли! Император Эзар вспомнил, что Комарра цетов на Барраяр в своё время пустила, и решил отомстить. Ну и во главе флота поставил Эйрела Форкосигана, который к тому моменту уже в адмиралы заделался.
Всё как по маслу прошло, Барраяр войну выиграл с полпинка и двух выстрелов, и всё бы ничего, но один шибко умный (нихуяшеньки не умный, на самом деле) политофицер в пизду послал форкосигановское обещание правительство Комарры оставить в живых и сам приказал расстрелять всех нахуй. Эйрел в очередной раз озверел и открутил офицеру его тупую башку. В прямом смысле, голыми руками шею свернул. И срать он хотел, что с ним по возвращении трибунал и Эзар сделают. Потому что нехуй против медоедского слова Форкосигана переть, хуле. Эзар, как только флот вернулся, чуть не открутил голову Эйрелу, но уже в переносном смысле, ну просто потому что тот вкрай охуел! И на всякий случай сослал его в жопу мира, на сраный заполярный остров Кайрил, на базу «Вечная мерзлота», загорать, блять.
Форкосиган там и загорал – бухал по-чёрному, потому что делать на Кайриле больше нечего. Но тут барраярцы про новую планету разнюхали и полетели её осваивать. У Эзара относительно этой планеты свой план-баклажан был, только хрен он о нём кому сказал. А вот Эйрела на новую планету отправил.
Ебался с этой планетой Эйрел, ебался, пока не нашёл каких-то охуевших бетанцев, которые тут что-то вынюхивали. Ну и пошёл с отрядом с ними вежливо пообщаться. Только Эйрел не знал, что против него готовится заговор, а бетанцами этими заговорщики хотят собственные жопы прикрыть.
Так что бетанцы получили по щам и лишились лагеря, Эйрел получил по башке, но выжил, а ещё нашёл себе пиздатую рыжую бабу.
– Охуеть теперь, вина красного не хватает, – подумал Эйрел, но бабу взял в плен и попёрся с ней в барраярский лагерь.
По пути он с ней немного закорешился, а там и сам не заметил, как втрескался по самые помидоры. И баба эта, Корделия Нейсмит, оказалась чёткой, помогла Эйрелу кое-каких уебанов, которые против него мятеж задумали, на место поставить. Но только они всё наладили, за Корделией прилетели её пацаны из экспедиции, она даже на предложение Эйрела ответить не успела толком – а он её замуж позвал, чтобы всё как у людей, значит.
Долго Эйрелу горевать не пришлось. Император Эзар, старый хрен, замутил войнушку, чтобы сына своего и его дружбанов-свиноёбов грохнуть с почестями. Форкосиган должен был отступлением командовать. А Корделия, оказывается, тоже в этой войнушке, только от своей стороны, участвовала, и так вышло, что попала она в плен к Джесу Форратьеру, бывшему ёбарю Эйрела, да к тому же самому ебанутому из всех свиноёбов.
Но Джес с ней сделать ничего не успел, так, припугнул немного, как его прикончили. Тут Эйрел уже подсуетился и бабу свою к себе забрал, а потом в нормальный плен сдал. Так и вернулась она снова на свою родину, к тому же героем. Ну и Эйрел вернулся на свою, а по возвращении плюнул на стол императора и в отставку ушёл, потому что этот эзаровский замут встал Эйрелу поперёк горла, чести и всего того, что у нормального мужика быть должно.
И вот сидел себе Эйрел, бухал, загорал на своей фазенде, и тут к нему как снег на голову Корделия свалилась, мол, драсьте, я ваша тётя. В смысле, невеста, конечно.
Эйрел жутко обрадовался, да так, что пить сразу бросил. Он-то думал, что это белочка к нему пришла, но нет, баба самая настоящая. Тут он уже её никуда не отпустил и быстренько женился, а потом и сына ей заделал.
Всё бы ничего, жили бы они жили, но Эзар решил кони двинуть, а перед этим Эйрела назначил регентом при малолетнем внуке. Только вот это не всем понравилось, и один ебанутый придурок в окно их с Корделией супружеской спальни гранату кинул. Эйрел с Корделией выжили, конечно, они же медоеды, им похуй, а вот ребёнок ещё не родившийся – не очень. Все врачи руками только разводили, мол, не будет нормального ребёнка, мутант и уродец только.
Тут и Корделия по столу хуем ударила, и Эйрел, и Петька-генерал нарисовался, тоже хуй об стол околачивать начал.
– Мне такого внука не надо, – кричал Петька.
– Поешь говна, батя, у тебя все мозги ссохлись, нормальный парень родится, – парировал Эйрел.
Разосрались они с отцом вхлам просто тогда. И дошло бы до поножовщины, но тут снова война началась. На этот раз гражданская. Петька, не будь дураком, расчехлил свою саблю, будёновку и лошадей, Эйрел пошёл разбираться к своим пацанам, а Корделия схватила малолетнего императора, которого им притаранил ещё один старый дружбан Петьки и Эзара, и вслед за графом Форкосиганом в лес скипнула.
Эйрел вёл эту всратую войнушку (потому что любая гражданская война по определению всратая) очень чётко, за пацанов своих правильных топил, но только тупил на всяких белых советах. Его баба тупняка не выносила и сама в столицу направилась. Эйрел охуел, но кивнул. Не, ну а чо, он сам медоед, баба у него медоед... «Эта любого уебёт», – подумал он тогда и оказался прав. Через несколько дней на его столе лежала голова главного еблана, который войну начал.
С тех пор Барраяр не воевал долго, и всё бы хорошо, только сын у Эйрела, как врачи и предупреждали, калекой родился. Ни стоять сам, ни ходить не может. А Эйрел всё равно стукнул по столу (как у него только хер не отвалился столько стучать, непонятно) и сказал – нехер, он всё равно мой сын, и я его выращу.
И вырастил! Потому что он не только медоед, но и такой чёткий мужик, который если раз что сказал – стопудово слово сдержит.
Сынуля у Эйрела получился весь в батю и в мамку – медоед, за словом в карман не лезет, только иногда ебанутый малость. Слабоумие и отвага, все дела. Один раз полетел на каникулы и сколотил себе флот, о котором на Барраяре когда узнали, прихуели все. Но та история закончилась хорошо, хотя жизнь пацана (и Эйрела, и ещё нескольких чётких мужиков) на волоске висела. Но о сыне Эйрела я рассказывать не буду, вы лучше сами почитайте.
А Эйрел, когда батю схоронил, императора на трон посадил, сам премьер-министром стал. А потом – и вовсе вице-королём той планеты, на которой он впервые Корделию встретил. Сделал этот медоед всяких годных дел дохрена и больше, а если кому-то что-то не нравилось, ему было похуй. Потому что он медоед и знает, как надо чёткие дела делать. Говорят, он даже любовника на старости лет имел молоденького, но ему было не стыдно, потому что жена у него баба тоже чёткая и с тем парнишкой трахаться вполне себе разрешала.
Помер Эйрел на той же планете, её сразу после войны Сергияром назвали, лег отдохнуть после обеда на солнышке, и хоп – инсульт! А такой мужик охуенный был... Так что ну-ка все быстро встали и почтили память Эйрела Форкосигана, самого охуенного из барраярских медоедов!